Ангел с пламенными крыльями-1 - Страница 78

Майор летал. Прыгал. Бегал. Снова прыгал и бегал, снова летал, хаотически меняя направление движения своего 'меха' в воздухе, практически непрерывно ведя при этом огонь из всех четырёх расположенных на нём гауссовок. Не то, чтобы за время боя он поразил так много целей, но он и его группа продержались больше трёх минут. Три минуты сдерживать батальон с МПД-шками на хвосте? Это многого стоит.

На этой записи я впервые увидел действие тяжёлой пехоты 'изнутри', через забрало шлема. Развороты, прицеливания, мысленные команды через кибернетические устройства. Наверное, венерианские 'мехи', сервоскафы для спецподразделений не хуже, но русский впечатлил своей функциональностью. В условиях лёгкого Марса это настоящая машина для убийства. Быстрая. Тяжёлая. Идеальная. Особенно помноженная на 'троечку' 'погружения' бойца - реально без нейронного ускорения в 'мехе' нечего делать. Майор успевал всё, и то и дело то одна цель, то другая на тактическом визоре подёргивалась красным цветом попадания.

Вообще подобные сражения надо просматривать в замедленной съёмке, ибо и действо происходит быстро, и пылевая буря всё ещё не улеглась, давала изображению помехи, смазывала.

А вот запись со скафа его так и оставшегося безымянным напарника. Парень воевал не намного хуже командира, ополченцы, пошедшие с ними, из их группы, полегли быстро, а эти двое крутились и крутились, отвлекая огонь от холма на себя, давая остальным драгоценные секунды. Но вот второй боец рухнул вниз - попадание в ранец. Амортизаторы работали, прыжок. Выстрел, выстрел. Боеприпасы остались только в правой плечевой гауссовке и левой нижней, ещё выстрел и ещё. Приземление, амортизация, и снова прыжок. И снова. Прямое попадание - приближение оптики... И снарядом прямой наводкой из рельсотрона парню разворотило грудь. Такой мощный и прочный тяжёлый доспех, гордость Метрополии, разорвался как какая-то картонка.

Прыжок майора вниз, в небольшое ущелье, скрывшее его на несколько секунд от противника. Командная строка на тактическом визоре: 'Перезарядка вооружения' - три из четырёх действующих гауссовок автоматически перезарядилсь. 'Активация виброклинка'. Прыжок, и оглушающий крик майора: 'За спецна-а-аз!'

Темнота.

Лайнен, пилот-истребитель, владел 'погружением' гораздо лучше меня. Он был... Везде. Не знаю, как можно управлять зениткой в скафе, но свою 'десяточку' 'погружения' он использовал на все возможные проценты. Причём, как и Ингрид, частенько стрелял наугад, полагаясь на интуицию, а не автозахват цели. Две эскадрильи истребителей трижды заходили на позиции парней, и трижды с потерями удалялись. Сам финн что-то кричал на своём тарабарском языке, очень-очень быстро, и я тем более не понимал, как он мог что-то кричать, находясь в 'погружении' такого уровня. Тем не менее, его 'алла-улла-елла' так и сыпались во все стороны.

Но нет ничего вечного, не выдержала и его оборона. Какой-то из мелких дронов подлетел неприлично близко к роботу и протаранил корпусом кабину, одновременно активируя весь боезапас, в котором были и химические бомбы. Эдакий брандер - им явно управлял человек, а не программа. Кабина выдержала - венерианская зенитка была сделана... С венерианским качеством. Но тактический экран скафа пилота загорелся красным: 'Разгерметизация'.

Я в замедленном воспроизведении следил за системой жизнеобеспечения. Воздух выходил из повреждённого скафа лётчика, но тот продолжал стрелять, оря на своём языке, выигрывая для своих секунду за секундой, плевав, какую для этого заплатит цену. Снова дрон - их там много, снова выстрел. Ему оторвало обе ноги и скорее всего раздробило кости таза, но ударная доза обезболивающего, активированная не выходя из сверхскорости, и через секунду он снова ведёт огонь. Пам-пам-пам... Пам-пам-пам...

И, наконец, данные системы жизнеобеспечения: 'Смена статуса. Смерть. Реанимация невозможна. Закрытие программы...'

Голова лётчика упала на грудь, вид камеры сместился на панель управления роботом... И почти тут же погас - одна из эскадрилий 'тяжёлой' авиации зашла на очередной заход. Взрыв зенитного робота был красив, его было видно с нескольких скафов других, пока ещё живых бойцов.

А вот записи некоторых из них, которых я накидал чисто для количества - самые красивые сцены подарили миру именно перечисленные выше люди. Бойцы не обладающие сверхскоростью, но в неплохих доспехах (хотя и не сравнить с 'мехами' спецназовцев), прыгающие, летающие, кричащие и стреляющие, стреляющие, стреляющие... Взрывы вокруг. Трассирующие дорожки. Вспенивание очередями земли, с которой вверх подымались клубы марсианской пыли. Видящие гибель товарищей, меняющие позицию и... Погибающие сами. Но несмотря на убывания количества, время обратного отсчёта неумолимо уменьшалось. Вот таймер в углу показывает полторы минуты. Минута. Двадцать секунд. Десять...

Примерно за двадцать секунд до взрыва погиб 'Достоевский', сделавший невозможное - сумевший с группой ополченцев удержать позицию на холме до момента, пока не стало поздно.

Десять секунд.

Пять.

Две.

Фёдор Михайлович оказался неправ. Не все не дожили до взрыва. Ибрагим, позывной 'Ибрагим', молившийся в одной из записей на коврике, остался тем, кто увидел этот чёртов взрыв. За две секунды до него, ведомый каким-то неведомым мне чутьём, обернулся, приблизил оптику... Прямо на летящий в его направлении тяжёлый дрон-бомбардировщик. Ещё десять секунд, и тот сбросил бы тяжёлую бомбу на пару килотонн, расфигачившую бы то, что так долго и трепетно защищали бойцы вольфрамового... Но вот индикатор показывает '00:01', '00:00'...